Москвичи должны решить, чей памятник будет стоять на Лубянской площади напротив ФСБ: основателя этого ведомства Феликса Дзержинского или не имеющего никакого отношения ни к ведомству, ни к площади Александра Невского. Пока перевес на стороне Невского. Не потому, что за него москвичи, а потому, что за него Кремль

Закон и порядок

Группа российских журналистов, философов и активистов выдвинула идею вернуть на Лубянку памятник Феликсу Дзержинскому, стоявший там с 1958 года и убранный оттуда в Музеон по решению московских властей в 1991 году. Они упирали не на историческое, а на историко-культурное значение монумента — и уверяют, что он «никоим образом не подменяет установленный на этой же площади Соловецкий камень, а, напротив, если хотите, дополняет его», потому что «это всего лишь разные грани истории нашей страны. Которую надо любить и принимать такою, какая она есть». Есть еще один, куда более серьезный аргумент. У каждого российского ведомства есть свой основатель — и этим людям стоят памятники, причем иногда аккурат напротив или в районе ведомства, например памятник Ломоносову у МГУ. И только у ФСБ имя основателя — Феликса Дзержинского, который создал ЧК, — оплевано и забыто. Поэтому было бы справедливо вернуть памятник основателю ФСБ, установив напротив здания службы. Тем более сейчас, когда российских силовиков активно пытаются дегуманизировать, например, рассказывая сказки о том, что чекисты системно травят оппозицию.

Эта инициатива нашла большую поддержку среди простых людей, и заявления либеральной части общественности о том, что Дзержинский — палач, у которого руки в крови, не имели особого успеха. Не потому, что отечественное население вдруг стало очень образованным и осознало, что у любой значимой исторической личности, действовавшей в эпоху перемен, в крови не только руки, но и все тело. Общество как раз необразованное, особенно молодежь. Я поинтересовался у группы пиарщиков с третьего курса, кто такой Дзержинский, и ответил лишь один — что это город в Московской области. А потому, что Дзержинский — это человек, который символизирует «наведение порядка». Абсолютно сакральное для российского слуха сочетание, за которое могут простить многие грехи. Именно поэтому, если в Москве пройдет референдум по вопросу, восстанавливать или нет, большая часть населения без сомнения выступит за возвращение Железного Феликса на его законное место. Кто-то посчитает это справедливым, кто-то — правильным, а кто-то решит, что было бы здорово еще раз уколоть «либеральную пятую колонну».

Именно поэтому противники возвращения Феликса (а к ним относятся не только либералы, но и, например, РПЦ) сменили тактику. Вместо того, чтобы отказывать в возвращении памятника, они решили занять его место, поставив на Лубянке монумент другому человеку, и закрыть вопрос. 

Худшая альтернатива

Инициативы были весьма интересные. Например, отнюдь не чужой для ФСБ Юрий Андропов, чью кандидатуру выдвинул специальный представитель президента по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой. Андропов, напомним, не только занимал пост генсека ЦК КПСС с 1982 по 1984 год, но и был председателем КГБ СССР с 1967-го по 1982-й. Знаковая личность в истории ведомства. И коль памятник Евгению Примакову стоит напротив здания МИД (чьим топовым историческим персонажем все-таки является Александр Горчаков), то почему бы не поставить не основателя, но знакового для ФСБ Андропова на Лубянке? Идеальный компромиссный вариант. Не так сильно раздражает либералов (хотя при нем диссиденты преследовались будь здоров), не так разозлит чекистов (которые не хотят, чтобы их историю продолжали оплевывать).

Была и другая кандидатура — человека, связанного не с ФСБ, а с самой Лубянской площадью. Великого князя Ивана III, за которого сейчас топят православные монархисты-националисты. Но главный аргумент не в том, что Иван III основал Лубянку, переселив туда новгородцев и таким образом, по мнению православного бизнесмена Константина Малофеева, получив «гораздо больше прав, чем тот, кто появился в том же месте через 500 лет». А в том, что Иван III — один из величайших правителей России. Именно он сделал Великое княжество Московское по-настоящему великим, за что и сам получил прозвище «Великий». Именно он собрал русские княжества и подчинил Новгород, это именно при нем было окончательно свергнуто Монгольское иго.

Однако в Общественной палате Москвы приняли иное решение. По итогам двух дней обсуждений альтернативой Феликсу Дзержинскому стала фигура Александра Невского, который, вероятно, считается объединительной фигурой.

И это смешно. Уж промолчим о том, что Александр Невский — ни разу не белый и пушистый правитель, а тоже человек своего времени. По нашим же меркам его можно считать настоящим коллаборантом XIII века, помогавшим монгольским интервентам подавлять восстания на Руси. Да, делал все абсолютно правильно и не только исходя из личной выгоды: у разоренных гражданской войной княжеств не было сил для сопротивления ордынцам, и лучше уж восстания быстро подавит Александр, чем придет монгольский экспедиционный корпус, вырежет повстанцев, а заодно и население всех городов, через которые пройдет. Однако в черно-белую картину мира его образ не ложится. Куда более важно то, что Александр Невский вообще не имеет отношения к Лубянской площади.

Тем не менее он выдвинут, и вопрос о том, памятник кому будет стоять на Лубянке, решат москвичи в ходе голосования. Но не физического, с урнами (где, естественно, победил бы Дзержинский), а электронного, на портале «Активный гражданин». Где будет голосовать в основном молодежь, отношение которой к Феликсу Эдмундовичу куда прохладнее, чем у ее отцов и дедушек.

Однако главной проблемой сторонников Дзержинского является даже не тип голосования, а позиция Кремля. Судя по слухам и разговорам с редакторами ряда СМИ, администрация президента поддерживает именно кандидатуру Невского и проправительственным медиа запрещено топить за «Железного Феликса».

 

Иллюстрация: Сноб

 

Окно Овертона

Кремль не хочет восстанавливать памятник Дзержинскому потому, что боится. Но чего?

Гнева либерального сообщества? Нет никакого смысла пытаться казаться хорошеньким в среде тех, кто тебя ненавидит за дело Навального, разгоны митингов, консервативные ценности, альтернативную точку зрения, собственную либеральную непривлекательность в глазах электората старшего и среднего возраста.

Гнева Запада и новых санкций? Так они все равно вводятся и будут вводиться под любыми предлогами.

Раскола общества? Так он уже есть по множеству пунктов, и власть, будем справедливыми, мало делает для того, чтобы примирить между собой радикальных либералов и консерваторов. Ну или хотя бы помочь им осознать необходимость примирения. Тот же закон об иностранных агентах есть, по сути, публичное клеймение прозападных, а также просто либеральных СМИ и экспертов.

Кремль боится Окна Овертона, прецедента. Поднятия темы, которая уже по-настоящему расколет общество и определит дальнейший вектор идеологического развития страны. Ведь если вернут памятник Феликсу Дзержинскому, то осмелеют и активизируются сторонники установки памятников одному из величайших (без черно-белых тонов, просто по масштабу личности) правителей России — Иосифу Сталину. Человеку, чьи руки в крови даже не по локоть, а по плечи — но при этом человеку, без которого не было бы ни России, ни россиян. Проведшему индустриализацию и выигравшему войну, ставкой в которой была не территория, а выживание всех жителей СССР (сказки о том, что «войну выиграл не Сталин, а советский народ», не стоит рассказывать людям, хоть немного разбирающимся в истории). И если власть откажется ставить памятники Сталину, то возникнет другой вопрос: а почему тогда стоят памятники Ельцину? Ведь если сравнить Бориса Николаевича и Иосифа Виссарионовича, то легко увидеть, что действия развалившего СССР амбициозного алкоголика привели к гибели в гражданских войнах, от голода, падения рождаемости или страданий от переселений и нищеты куда большего количества людей по всему бывшему Союзу. При этом что позитивного сделал Ельцин? Вместо индустриализации и победы в важнейшей войне за выживание он отдал страну олигархам в процессе справления собственной нужды на стойку шасси.

Ирония в том, что рано или поздно эти вопросы встанут — что с памятником Дзержинскому, что без него. И попытка Кремля оттянуть неизбежное и продавить установку на Лубянке монумента Александру Невскому заставляет вспомнить великие слова Уинстона Черчилля: «Если страна, выбирая между войной и позором, выбирает позор, она получает и войну, и позор». Установка памятника Невскому будет позором и не отменит войну, но при этом разочарует тех, кто в этой войне будет на стороне российской власти. Понимает ли это Кремль? Возможно, понимает, но все равно отступает. К сожалению, нерешительность и отсутствие смелости в процессе принятия решений стали в последнее время чертой российской власти. Что во внутренней, что во внешней политике.

Разве можно с такой нерешительностью выходить на транзит и заниматься модернизацией российской политической системы, которая должна быть завершена уже к 2024 году? Вопрос, увы, риторический.

Автор — доцент Финансового университета при Правительстве РФ