Август для России – месяц, в некотором смысле, знаковый, отлично подходящий для того, чтобы подвести промежуточные итоги. Дело не в СВО, санкциях и прочих мелочах — на наших глазах меняется весь мир, и я считаю, что точка бифуркации пройдена. Это можно определить материально, по тому, как иссякают дискуссии, становится меньше новых тем, все более драматические события воспринимаются тривиально. Ставки сделаны и можно попытаться понять, какую игру ведут те, кто может позволить себе участвовать в игре.
В такой ситуации рискованно рассуждать от общего к частному, потому что прежние общие понятия могут оказаться не актуальны. А с позиции частного вырисовываются два кризиса, не преодолимых без катастрофических изменений – структурный и системный.
1. Структурный кризис – это не кризис ресурсов, ресурсов не хватает только при условии сохранения уровня потребления, поэтому структурный кризис – кризис потребления.
Все «развитые» страны живут в долг, что особенно видно на примере США, за счет разграбления остального мира или за счет будущих поколений – суть не меняется. МВФ в таких случаях требует приватизировать государственную собственность и сократить социальную сферу, чем это заканчивается для клиентов МВФ, мы многократно видели. ИМХО проблема в том, действующие игроки условного Запада не проводили различия между ресурсами и финансами, сократить требовалось потребление ресурсов, а экономили финансы. Разница есть: финансовые потоки эластичны, их можно отрегулировать введением пошлин, налогов, фиксированных цен, а ресурсопотребление жестко завязано на материальный мир, чтобы его изменить, нужно у кого-то что-то отнять или что-то уничтожить.
Поэтому, например, завоз дешевых мигрантов может помочь решить финансовые проблемы Германии, но потребления ресурсов в ЕС не снизит – мигранты как раз едут туда для увеличения уровня потребления. И уравновесить систему за счет бедных и социально незащищенных нельзя – они и так потребляют по минимуму. Требуется урезать потребление верхней части общественной пирамиды – людей финансово успешных, и никакой прогрессивный налог тут не поможет – никто не согласится ради снижения налогового бремени идти в санитары. Какое-то время проблему решали за счет оптимизации и экономии. В ЕС очень жесткий учет ресурсов – счетчики воды и электричества, раздельный сбор отходов, штрафы за все-все-все, но тот, у кого есть деньги, найдет способ их потратить. Структурный кризис упирается в изменение приоритетов потребителей. И вариантов тут два: уравнивание распределения ресурсов (военный коммунизм) или принципиально новое использование ресурсов (технологическая революция).
2. Системный кризис – типичный кризис капитализма, с приставкой «финансовый». То есть, это кризис самой системы финансов, объединяющей практически все государства планеты. Ничего особо сложного тут нет: в приделах финансовой системы сформирована классическая пирамида, которая, по сути – кредит, взятый без возможности его отдать. Существование финансовой пирамиды должно закончится крахом, без вариантов. Вопрос только в том, что участники пирамиды не согласны с тем, что войдут в категорию разорившихся лохов.
Я не считаю, что миром правит тайная ложа, но в правящие круги не попадают идиоты, проблемы заметить они в состоянии, вопрос в том, что проблема может понята неправильно или оказаться в принципе не решаемой. Что-то такое точно обсуждали, планировали, согласовывали, точно было несколько групп, имеющих свой взгляд. Большинство, которое принято обозначать как «глобалисты», «либералы», «неоконы» и прочее, приняли план, скорее приятный, чем эффективный: структурный кризис решить за счет имитации промышленной революции, а кредитный – за счет назначения в лохи государств за пределами еврозоны. Революцией должна была стать «зеленая повестка», в ее рамках целевой аудитории выдавались новые «игрушки», пропаганда штамповала мозги идеей спасения Земли (никак не меньше), а проблема ресурсов выносилась из «развитых» стран потребления на производящую периферию. Высокоморальные эльфы планировали ездить на электросамокатах и выдавать углеродные нормы их производителям. Как сюда вклячилась «повесточка» ЛГБТ, вопрос дискуссионный, прямому решению кризиса она не способствовала. ИМХО имел место паразитный эффект: поскольку революция имитировалась, ее движущей силой должны были стать наиболее внушаемые и неадекватные, вплоть до откровенно больной девочки. Потому что адекватные просчитывали эффект всей цепочки, начинали говорить про пиковые нагрузки и прочую ерунду, которая не являлась целью стратегии. С пирамидой еще проще: в лохи должны были попасть все страны за пределами G7, максимум – G20, отсюда такое трепетное отношение к тому, кто войдет в «клуб избранных».
Теперь совершенно не важно, были ли альтернативные программы, поскольку толпа неоконов затоптала их носителей, даже если для этого требовалось объявить импичмент президенту США по совершенно идиотскому поводу. Я не исключаю, что первые идеологи считали экологическую революцию реальной, но термоядерные станции не заработали, а новый вид аккумуляторов изобретен не был, ровно так же, как к 1980 г не был построен коммунизм. Но маховик пропаганды оказался уже раскручен, деньги на активистов потрачены и двойной кризис попытались преодолеть за раз. Успех очередной Перестройки возможен был при совпадении следующих факторов:
1. Америка – стронг. И она действительно все еще стронг, имеет рабочие АУГ и ядерные арсеналы. США – основная движущая сила происходящего, поскольку оба кризиса для них особенно болезненны.
2. Большинство мировых правительств управляемы из США, что является следствием «США – стронг». Механизм управления не важен, это может быть компромат (Меркель), страх повторить судьбу Саддама Хусейна (арабские шейхи), идеологическая обработка на стадии получения образования (правительство Шри-Ланки), тупо подкуп оппозиции (Беларусь).
3. Те, кто готов сопротивляться, не имеют времени либо средств для организации сопротивления. Причем уровень вмешательства легко может быть поднять до «гуманитарной интервенции» и визита тех же АУГ (это про Китай, который в производстве, может быть, и «стронг», но мобилизационного ресурса практически не имеет).
Эпидемия ковид не имела принципиального значения, но использовалась для того, чтобы обезжирить потенциальных недовольных и лишить их маневра. Все указывает на то, что экономический спад начался еще до карантинных мероприятий.
В точке бифуркации устраивается кризис, создающий временный переток средств в финансовые системы США и ЕС (война Украины с Россией на территории России), на волне санкций производители отсекаются от дешевых ресурсов (как сейчас от них отсечена Европа), правительства берут кредиты с плавающими процентами (под угрозой социального взрыва), которые перекрывают внешний долг США, ФРС взвинчивает процент, севшие на распределение доступных ресурсов «развитые» государства берут с конкурентов углеродный налог (исключительно ради спасения Земли!), чем и живут.
Что мы видим спустя полгода?
1. Команда российского правительства в той же самой точке бифуркации разыграла противостратегию. При том, что Россия не обладает самой мощной экономикой, не является единственным поставщиком нефти или зерна, у нее не оказалось ни одной критически важной зависимости. Россия просто отрубает себя от финансовой системы США и ЕС, готовой безвозвратно всосать любое количество средств, наплевав на потерю трехсот миллиардов и объявленный ей «дефолт», а потом предлагает свои ресурсы странам-производителям через голову самозваных распределителей, держателей резервной валюты, рейтинговых агентств и SWIFT. И, да, Россия готова к военному противостоянию и наглядно демонстрирует богатство своих возможностей.
2. После того, как в ЕС заработают электростанции на угле и мазуте, ни каком моральном превосходстве в плане спасения климата речи уже не будет.
3. Путин – стронг, без шуток. Самозваное мировое правительство выразило свое недовольство явно и не двусмысленно, а эффекта – ноль. США не могут заставить его повторить судьбу Хусейна, Каддафи или, хотя бы, Мубарека. А вот Путин способен подарить «зонтик» от вмешательства США, как это произошло с Асадом, наплевав на репутационные издержки и потери в войсках.
В итоге, ручеек колеблющихся потек в БРИКС. Европа на полном ходу влетела в активную фазу кризиса потребления и готовится заняться справедливым уравниванием. США рискуют остаться один на один с финансовой пирамидой, сосредоточенной внутри их ценных бумаг. И это — если альтернативные неоконам лидеры не воспользуются ситуацией на осенних выборах.
Как может отреагировать «тайная ложа» на срыв своих планов? – Правильный ответ «никак», это слишком аморфное образование, чтобы его можно было отмобилизовать. Каждый станет спасаться в одиночку. Причем, структуры, созданные в расчете на «чудный новый мир» будут скорее вредить, чем помогать. ЕС продолжит воевать до последнего украинца, а потом попробует шантажировать Россию Калининградом, проебалтами и пиратством на море (но у нас есть СевМорПуть). США попытается сесть на рынок высоких технологий, в частности, чипы последних поколений. Если им удастся раскокать Тайвань руками китайцев или, хотя бы, вывести оттуда часть специалистов, они могут получить приличную долю, но это – только если социальные волнения после падения финансовой пирамиды не приведут к распаду США. Наибольшую опасность представляет гипотетическая попытка неоконов «перевернут доску» — глобальный ядерный конфликт. Но у России и Китая – ПРО, как минимум, гарантирующая ответный удар, а по другим целям стрелять бессмысленно, т.е. с таким же успехом они могут взорвать арсеналы на месте.
Таким образом, для России в ближайшей перспективе обстановка будет исключительно благоприятна. В нейтральном варианте, правительство будет преодолевать кризисные явления проверенными способами — финансирование строительства инфраструктуры, кредиты производителям прицельно на импортозамещение. Если новое поколение в правительстве решит замахнуться на большее, следует ждать реформы образования и более агрессивного участия государства в культурной жизни.
А еще – мы все умрем, рано или поздно. Шутка.
Свежие комментарии