На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Политика как она есть

40 826 подписчиков

Свежие комментарии

  • Алексей Белоусов
    Яркий представитель одной из российских бед: ДУРАК, и цель его - угробить образование. Наверное, не меньшие дураки (и...Не принимать дете...
  • Наталия
    Давненько про ИГИЛ не было слышно, ведь американцы их, как-бы, уже совсем победили. И вдруг, как фокусник из рукава, ...ИГИЛовцвев* сказа...
  • Алексей Горшков
    Интересно: АМЕРИКАНЦЫ сразу же завопили, что к теракту причастны не УКРАИНЦЫ, а ИГИЛ-овцы! "На воре шапка горит"! Фа...ИГИЛовцвев* сказа...

Распад — судьба ЕС

Давайте еще немного о судьбе ЕС подумаем. Все-таки интересно, чем же разрешится напряжение между «демократической» политикой и капиталистической экономикой. Думается, что тех, кто наблюдает за ситуацией на Западе, ждет много сюрпризов.

В 1980-х годах европейская интеграция была привлекательной идеей и продвигали ее довольно влиятельные профсоюзы. Тогда речь шла об изменении социальной политики. Западноевропейское общество было нацелено на то, чтобы смягчить социальное неравенство. Но ни о каких революционных преобразованиях не было и помыслов, поскольку цель ставилась не отобрать у богатых и раздать бедным, а о том, чтобы социальная политика складывалась таким образом, чтобы каждый гражданин имел достойный уровень благополучия. Но к началу девяностых годов прошлого века этот проект был заброшен. В результате, сегодня мы имеем в качестве Европейского Союза какую-то институальную конструкцию, замечательную тем, что у нее нет реального центра.

Более или менее слаженно действуют Франция и Германия – обеим странам полезна глубокая интеграция, но они не могут договориться даже между собой о том, что они понимают под термином «евроинтеграция». Ни одна из европейских стран-членов ЕС не может занять лидирующую позицию и все в ЕС это понимают. Занять лидирующие позиции мог бы, например, союз Германии и Франции или какой-нибудь триумвират стран, но страны не могут договориться между собой на «внешнем контуре» при постоянной внутренней борьбе политических партий.

Пусть Макрон и Шольц заключают союз, но на следующих выборах, например, выигрывает Ле Пен и союз отменит.

Сейчас из-за обострения внутренних противоречий и экономической нестабильности, страны ЕС не могут сделать мало-мальски длительный прогноз. С этим же связаны проблемы в нефтяном и газовом секторах. Страны ЕС не в состоянии заключить долгосрочные договоры на поставки ресурсов – месяц, максимум полгода. А ресурсодобывающим странам, не только России, а всем ресурсодобывающим странам, такое «счастье», простите, абсолютно ни к чему. Разрабатывать месторождение начинать добычу ради даже одного года – этого никто делать не будет.

Чтобы система ЕС стала устойчивой (а мы знаем, что ЕС – это федерация) должен выкристаллизоваться центр, который бы выполняли функцию магнита – включал центростремительные силы и инвестировал в сплоченность всей системы. Тут и экономические субсидии нужны, и работа с периферийными, дотационными регионами… Да и об обучении элиты, которая разучилась управлять, следует подумать. Но все эти мероприятия – это дорого. Очень дорого и ни одна страна ЕС такое бремя на себя возложить не в состоянии. И экономическое положение ЕС в целом с каждым днем ухудшается. Отстающие в экономическом плане страны – та же Италия – требуют все больше и больше финансовых вливаний.

Фактически, если посмотреть на ситуацию в ЕС беспристрастно, то стоит признать, что сейчас самое время странам бы выходить из состава Евросоюза. Но… ирония в том, что выходить дороже, чем остаться. И вместо того, чтобы изыскивать резервы или распускать ЕС, страны-участники решили «ко дну» идти всем кагалом.

А Евросоюз непременно распадется, поскольку слишком велика разница между населением и элитой. Только не подумайте, что в качестве элиты выступают национальные политики или крупные компании. В той же Италии последние три или четыре премьер-министра были в избраны в Брюсселе или Берлине. И о нуждах Италии им незачем было заботиться. Они проводили политику Брюсселя.

Или, например, немецкие элиты, все, включая профсоюзы, считают, что Европейский валютный союз должен защищаться до конца. Корень проблемы заключается в том, что центр – или, если на то пошло, Европейская комиссия от имени центра – должен иметь возможность уменьшить или остановить рост неравенства между периферийными странами и центром. А это уже невыполнимо.

И стоит обратить внимание на то, что в ЕС есть страны, которые медленно движутся к авторитарному правлению. Это делает Польша, это делает Венгрия. И Евросоюз, включая все его надгосударственные институты не в состоянии остановить этот процесс. А между тем сила «авторитарных» правительств на периферии возрастает. Национальные элиты этих стран, глядя на ситуацию с той же Италией, совсем не собираются «сдавать» свои страны Брюсселю, тем более, что помощи-то от него никакой. Поэтому и польская, и венгерская политическая элита честно говорят: если вы не инвестируете в нас, то китайцы сделают это за вас.

Но и это еще не все. С Польшей случай совсем тяжелый. Стоит только чуть надавить на польское правительство, с тем что вообще-то бы нужно во многих вопросах солидаризироваться с позицией стран-участниц, как они возьмут трубку и позвонят в Вашингтон. Соединенные Штаты никогда не были слишком строги в выборе «друзей», когда им нужно привлечь союзников на свою сторону. Польша готова разрешить Соединенным Штатам разместить в своей стране все виды военной техники, вплоть до ЯО. Поскольку это так, то Соединенные Штаты не подумают беспокоиться о проблемах ЕС, они поддержат Польшу.

Но не только сказанное выше разрушает ЕС изнутри. Брюссельские чиновники не хотят понимать, что есть общества, которые выживают благодаря определенному традиционализму. И нет ни одного примера, где традиционализм был бы повержен извне. Напротив, возникает огромное сопротивление, когда людям кто-то диктует, как им жить, что делать и во что верить. Люди готовы жертвовать собой ради права поддерживать традиционную идентификацию.

В конце девяностых годов прошлого века капитализм начал по-настоящему глобализироваться. Что такое капитализм по отношению к обществу? Он нападает на традиционный образ жизни в не прекращающейся революции. Рынки – это современная альтернатива семьям, деревням, общине и так далее. Этот процесс может в конечном итоге достичь всех стран с компенсацией или без нее в виде современных форм солидарности, таких как профсоюзы. Но я считаю, что это нельзя навязать.

Изменить судьбу ЕС можно было лет 30-40 назад, до создания в ЕС всего этого институционального хозяйства. Валютный союз связан со свободным рынком товаров, услуг, капитала и рабочей силы в группе стран, которые сильно различаются по своему экономическому потенциалу. Кроме того, в договорах есть пункт, обязывающий Союз к неограниченной мобильности капитала не только внутри Союза, но и за его пределами.

В результате европейские экономики полностью связаны с мировым финансовым сектором. Они не контролируют свои финансы. Любая попытка навязать какой-то контроль над капиталом – мгновенно вызвала бегство капитала из стран и в очень больших масштабах.

Стоит вспомнить, как Европейский центральный банк оставил греков без денег. Люди шли к банкоматам для того, чтобы обнаружить, что они пусты. Всей Греции тогда было объявлено, что они не получат денег – не элиты, а народ, граждане страны не получат ни «копейки» – пока они поддерживают правительство, которое выступало против мер жесткой экономии.

Кстати, о какой демократии может вести речь в ЕС, если выбор народа для евроэлит не имеет никакого значения?

А как 27 стран приходят к совместным решениям? Как возможно одновременно сделать что-то в столь разных странах, но целью которых является социальная Европа? Уровень благосостояния стран разный, экономический потенциал разный – все разное. Поэтому принятие единого решения неминуемо влечет за собой ситуацию, в которой успешные страны становятся еще успешнее, а бедные еще беднее. И о каком социальном равенстве может идти речь, если у стран изначально неравные стартовые условия?

В Евросоюзе не смогли достичь даже политического единства. Брюссель не имеет политической власти. Посмотрите на то, какую власть имеют в своих странах национальные партии, и какой властью обладает Брюссель.

В настоящее время трехпартийное правительство в Германии едва-едва смогло создать коалицию. Стороны соревновались за право внести свои предпочтения в коалиционное соглашение. Когда возникают проблемы, они в каждом конкретном случае будут пытаться примирить свои разногласия. И это национальный уровень, где коалиция работает с таким скрипом… Сейчас в Европе нет страны, где многопартийная система позволяет эффективно править на национальном уровне. И в Британии, хоть она теперь и не член ЕС, с двупартийностью проблемы. Премьеры с головокружительной скоростью сменяют друг друга, «а воз и ныне там».

А во Франции? У Макрона не было связей с партиями, и он считал очень трудным, даже невозможным, создание функционирующей политической партии.

До 1990 года, в течение многих лет, консервативные партии в Европе были разнородными коалициями трех избирательных баз. Одним из них был бизнес – капиталистическая экономика. Другой был патерналистский или патриархальный консерватизм, связанный с католицизмом. Христианско-демократические партии всегда сочетали рабочий компонент с консерватизмом. И, в-третьих, был антикоммунизм. До 1990-х годов это созвездие функционировало.

Но исчезновение Советского Союза ускорило наступление неолиберализма и уже невозможно стало объединять капитализм с католической семьей. Эти две вещи были взаимоисключающими. И коммунизма не стало, а ведь в борьбе против него так много устойчивых политических союзов создавалось.

Слева социал-демократия была союзом традиционного рабочего класса с новым зарождающимся средним классом, более образованным и все более занятым в секторе услуг, который все еще знал, что он происходит из рабочего класса и социально, и эмоционально был связан с ним. А теперь рабочий класс превратился в растущее число мало оплачиваемых работников и сокращающееся число промышленных рабочих, а новый средний класс стал «зеленым» и ведет другой образ жизни, чем их родители. И для «зеленых» их родители превратились в «абьюз» – притеснителей, гонителей, тиранов, токсичных личностей. И как в такой ситуации организовать политические партии, способные на нечто большее, чем политика символических событий?

Вообще, конечно, вся политика Европы после распада СССР – это утопия. Можно требовать, чтобы сильные государства отказались от власти в пользу слабых. Можно тратить на это сколько угодно времени, но это ни к чему не приведет. У Германии и Франции есть возможность контролировать другие государства, и они будут это делать, потому что в противном случае, другие государства будут контролировать их.

Ну и что можно сделать в существующих условиях?

Да ничего. Оказывая военную помощь Украине, которая решила, что она сможет осилить Россию, ЕС устроил акт самоуничтожения. И мы сегодня собственными глазами наблюдаем за агонией Евросоюза.

Жаль? Людей, которые оказались, обмануты своими политиками – да, жаль. Но с другой стороны, коль уж вы собрались строить демократию, так принимайте участие в политической жизни своей страны, а не отдавайте все на откуп чужому дяде, которому до ваших проблем нет никакого дела.

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх