Сила медийного слова
Возможно кому-то покажется странным, что я поднимаю подзабытую историю Харви Вайнштейна. Ситуация ведь такова, что и без обсуждения перипетий судьбы опального американского продюсера у нас есть о чем поговорить, например, о патриотизме; об экономической ситуации в стране и в мире; о речи президента на ПМЭФ-2023; о смартфонах, которые не выпускают в России; да и последний инцидент на канале СоловьевLive тоже требует к себе пристального внимания.
Вот ведь сколько всего накопилось, а я об уже поросшей мхом, истории Вайнштейна.Но, понимаете, тут ведь такое дело: обо всем вышеперечисленном и о многом другом говорится в наших медиа. И говорится так, что из всех утюгов несется ужасная весть «о проигранной информационной войне». То есть медиа рассказывают нам о том, что свою войну они проиграли?
Изо всех сил сражаются, а все равно проигрывают.
А… Позвольте узнать с кем же сражаются наши медиа?
Судя по последнему инциденту на канале широко известного телеведущего и по «коллективу» авторов, что пишут под рубрикой «специально для RT», российские медиаресурсы изо всех сил сражаются с населением страны. И проигрывают сражение за сражением, поскольку им так и не удается поколебать уверенность россиян в том, что военно-политическое руководство и правительство РФ, а так же российские армия и флот действуют в целях обеспечения безопасности страны. И действуют крайне эффективно и в вышей степени продуктивно.
Российские медиа и включенные в их сетку интернет ресурсы, вещают не только о проигранной информационной войне, они с завидным постоянством убеждают население в том, что в стране назревает раскол. Дескать, правые никак не договорятся с левыми, монархисты с коммунистами, бедные с богатыми, «обстрелянные» с «диванными» и т. д. Время от времени над медийным болотом поднимается то кепка в тине, то голова с плешкой азартно блестит глазами разыскивая российские подшипниковые заводы, то всплывает обаятельный лик главного редактора крупнейшего международного медиаресурса, то вот патриарх первой кнопки расскажет о том, «какие дрянные фильмы снимали в 1972 году»…
Бурлит медийка, бурлит и булькает, затаскивая в свое болото неосторожного читатели или зрителя и выплескивая на заболачиваемые берега тонны жижи – угрозу раскола в обществе, всёпропащество, неблагополучие «и ваще все плохо-плохо» и каждый обещает, что если «власти его не услышат», то «скоро к кремлевским стенам повалят толпы народа».
И ведь что примечательно, так это то, что каждый вещатель убежден, что олицетворяет своей персоной российский народ.
Единственный, кто действительно мог говорить от лица российского народа – Владимир Вольфович Жириновский. Он и правда «слышал» чаяния народа и умел их выражать. И всё… Больше таких людей нет.
А президент?
А что президент?
Владимир Владимирович Путин – это и есть персонализация большинства российского народа.
Президент любой страны – это и есть персонализация большинства. Даже если большинство – это кучка олигархов, или пара-тройка человек из недр американского Госдепа. Вот по этому американское большинство страдает прогрессирующей деменцией, а европейское – накрыто той функцией организма, специалистом в которой является председатель Европейской комиссии фрау Урсула.
Так вот, «кодируют», «зомбируют», «гипнотизируют» западную общественность именно СМИ и другие медиа ресурсы. В едином порыве, так сказать. И наши медийщики вполне могут выиграть «информационную» войну, которую они ведут против населения страны, если смогут найти объединяющий их фактор.
Вот всю эту «кухню» я и хочу показать на примере того, как из Вайнштейна сделали монстра – «Джека Потрошителя нашего времени».
Имейте ввиду, что Вайнштейн – это частный случай, который стал истоком «великого американского похода за гендерное равенство и против маскулинности». Осуждение и заключение Вайнштейна в тюрьму, дало зеленый свет вот таким исследованиям проводимым в рамках ВОЗ.
А на основе подобных исследований были разработаны «программы помощи» людям, запутавшимся в своей половой принадлежности – операции по смене пола – и сегодня, «производство» трансгендеров поставлено «на поток». «Терапию», тормозящую половое созревание, начинают применять чуть ли не с младенчества.
И, обратите внимание, что те же «Metoo» шные дамы, что приняли участи в антиВайнштейновской кампании, сегодня с удовольствием демонстрируют своих сыновей, обряженных в платьица, розовые башмачки, с очаровательными брендовыми сумочками – не мальчики, а просто «ми-ми-ми принцессы Диснея».
Кампания организованная против Вайнштейна стала «замкОвым камнем», выбив который, обрушили свод здравомыслия американцев, а заодно смели с поста президента Трампа.
Как это было
СМИ признали Вайнштейна виновным до начала судебного процесса над ним. В октябре 2017 года Ронан Фэрроу опубликовал статью в New Yorker, в которой актриса Люсия Эванс, обвинила Вайнштейна в том, что он принудил ее заняться с ним сексом.
До этой публикации New York Times уже сообщала об обвинениях Вайнштейна в сексуальных домогательствах. Но статья Фэрроу содержала «первое, четкое официальное заявление» о том, что Вайнштейн совершил действие, которое может преследоваться по закону как изнасилование.
Журналист Фэрроу получил известность после того, как написал обвинительную статью об утечке финансовых отчетов Майкла Коэна – адвоката Трампа. И не смотря на то, что позднее все данные в его статье были опровергнуты, приведены доказательства и свидетельства о том, что статья лжива, на результат это никак не повлияло. В обществе прижилась идея о том, что Трамп – мутит воду, Коэн ловит в ней удачу, а Фэрроу честный журналист-расследователь.
В последствии, статьи что писал Фэрроу о «преступлениях» Вайнштейна, как и статьи о Майкле Коэне, не подтвердились.
Слова Эванс, приведенные в публикации Фэрроу, не подтвердила даже ее подруга, присутствовавшая при общении Эванс с Вайнштейном. Более того, во время следствия, при опросе детективом, подруга описала встречу Эванс с Вайнштейном, как согласованную. Однако, в деле поданном в суд, этого свидетельства не оказалось.
В 2018 году Фэрроу получил Пулитцеровскую премию. Комитет охарактеризовал его тексты, как «взрывную, впечатляющую журналистику, которая разоблачала влиятельных и богатых сексуальных хищников».
Так статьи Фэрроу установили закономерности, которые будут наблюдаться во всем деле Вайнштейна: давние журналистские и юридические принципы были сметены волной морального недержания.
Правительственные чиновники оказались не более беспристрастными, чем журналисты-крестоносцы.
Статья Фэрроу создала еще одну тему, кульминацией которой станет судебный процесс – изображение Вайнштейна, как особого вида монстра. Обвинение и его свидетели описывали Вайнштейна как агрессивного,
попустительствующего, грязного, дурно пахнущего, отвратительного, уродливого завсегдатая Голливуда и Нью-Йорка, который охотился на молодежь.
Фэрроу живописал в своих статьях интимные подробности и детали того, что «проделывал» Вайнштейн «со своими жертвами». Итальянская актриса Ардженто, с рыданиями, поведала всему миру, как «Это кошмарное существо, без ее согласия….. Это извращение. Большой толстый мужчина, желающий тебя съесть. Это страшная сказка». А далее признала, что после этого инцидента она вступила с ним в отношения, которые продолжались в течение пяти лет, она была представлена его матери, поддерживала отношения с его близкими.
После получения Фэрроу Пулитцеровской премии актер Джимми Беннетт обвинил Ардженто в сексуальном насилии. Беннетт утверждал, что 37-летняя Азия принудила его, 17-ти летнего, к сексу. Ардженто выплатила Беннетту 380 тысяч долларов и получила авторские права на селфи, где он и она находятся в постели и видны их обнаженные торсы.
Раскрытие выплаты и публикация фотографии подорвали доверие к Ардженто, но не её описание Вайнштейна как «страшной сказки».
Если бы прокурор Меган Хаст была русской, то в своем вступительном слове к судебному процессу над Вайнштейном, она бы охарактеризовала подсудимого, как «Бабу-Ягу, которая заманивает в свою избушку маленьких детей, чтобы запечь их в печи». Но поскольку она американка, то описала Вайнштейна, как «старую леди в пряничном домике, которая раскалив духовку, заманивает к себе детей».
* * *
В течение трех лет медийная кампания, развязанная MeToo, внушала американцам, что Вайнштейн «грязное чудовище» и что он виновен в бесчисленных преступлениях против женщин. Когда в 2020 году начался судебный процесс над Вайнштейном, его вина уже рассматривалась как несомненная. Причем настолько несомненная, что судья и прокуроры сочли, что им нет нужды соблюдать процедуру, их не интересовали доказательства его невиновности, им не важно было соблюдение юридических тонкостей – зачем им все это? Медиа создали презумпцию виновности для Вайнштейна и любое слово в его защиту рассматривалось, как попытка «выпустить монстра на свободу».
Пренебрежение судом правовой процедурой было очевидно уже во время отбора присяжных. В качестве присяжного в судебном разбирательстве присутствовала писательница Аманда Брейнерд которая писала свой дебютный роман «Возраст согласия». При соблюдении процедуры и юридических тонкостей, Брейнерд не имела бы права быть присяжным заседателем, так как была заинтересованным лицом.
На личной веб-странице Брейнерд описала свою книгу как ту, в которой молодые женщины «договариваются о чреватых дружбой и сексуальностью отношениях с классом хищных пожилых мужчин». Но на допросе (в ходе досудебного разбирательства) адвокатом защиты Брейнерд отрицала, что ее книга имела какое-либо отношение к «хищным пожилым мужчинам».
В феврале 2020 года Брейнерд проголосовала за осуждение Харви Вайнштейна. К июлю она появлялась на рекламных мероприятиях для своей книги, в которой упоминалась ее роль в судебном процессе. В одном из интервью, опубликованном в июле 2020 года, она предположила, что дело Вайнштейна может продолжать играть определенную роль в ее литературной карьере: «Кто знает? Судебный процесс мог бы вдохновить на будущий роман».
Присутствие Брейнерд в жюри присяжных было вопиющим нарушением правовой процедуры в деле Вайнштейна. Но это нарушение было не самым серьезным. Хуже было то, что судебный процесс над ним необычно зависел от свидетелей, которые должны были подтвердить, что подсудимый совершил плохие поступки или преступления, в которых ему не было предъявлено обвинение. Использование таких показаний обязано быть ограничено, потому что лишает подозреваемого презумпции невиновности и освобождает обвинение от бремени доказывания.
В суде над Вайнштейном, половина судебного процесса была посвящена такого рода доказательствам. Ему были предъявлены обвинения в связи с инцидентами с участием трех женщин: Джессики Манн, Мириам Хейли и Аннабеллы Шиорра. Четыре другие женщины — Доун Даннинг, Тарале Вульф, Лорен Янг и Эмануэла Постаккини — заявили о шести дополнительных случаях неправомерного поведения. Манн разрешили дать показания о двух других предполагаемых злодеяниях, в которых Вайнштейну не было предъявлено обвинений.
Количество не было гарантией качества. Воспоминания Тарале Вульф о предполагаемом нападении на нее — изначально слишком «фрагментарные», чтобы обвинение могло ими воспользоваться, — были восстановлены после пятидесяти пяти посещений ею психолога. Показания Лорен Янг и Джессики Манн существенно различались при описании «органа мужественности» Вайнштейна. Согласитесь, орхиэктомия – это не та процедура, которую может не заметить женщина при интимных отношениях.
* * *
Противоречивые, путанные, ничем и никем не подтвержденные показания «жертв», не смотря ни на что убедили общественность в виновности Вайнштейна. (Если проскочили ссылочку выше, не поленитесь, кликние на нее, потому что статья, расположенная по этой ссылке, прекрасно демонстрирует, как нужно подавать «горячие» факты, чтобы они точно засели в мозгах читателей). Статьи и видеосюжеты с откровениями жертв и дружественными комментариями журналистов и ведущих программ, поселили в американцах убежденность, что Вайнштейн – плохой человек. Впечатление, что эти слова «плохой человек», «монстр», «грязный» и т. д. стремились закрепить в подсознании американцев.
Между тем, на процессе присутствовали люди, которые тщательно следили за процессом, видели все нестыковки и накладки в показаниях жертв и свидетелей. И некоторые из них справедливо замечали, что каким бы плохим не был Вайнштейн, каковы бы ни были его грехи, но утверждение, что он виновен в приписываемых ему преступлениях, крайне сомнительно.
Джоанн Випиевски, которая освещала судебный процесс для Nation, выразила свой скептицизм в отчете об этом деле.
Аннабелла Шиорра была самой известной из трех женщин, которые обвинили Вайнштейна в насилии. Она показала, что преступление против нее было совершено в 1993-1994 годах. На вопрос о том, почему она не заявила о преступлении в полицию? Шиорра сказала суду, что она не понимала, что этот акт был преступным. Она думала, что «изнасилование – это то, что происходит, знаете, в глухом переулке, в темном месте, когда кто-то, кого вы не знали, приставил пистолет к вашей голове». На момент описываемых ей событий, даме было 33 года и она уже была известной актрисой.
Но самое, на мой взгляд, важное, на что никто у нас не обратил внимания, так это то, что большинство обвинявших Вайштейна в насилии, обвиняли его так же и в том, что он принуждал их сниматься в престижных фильмах. По словам Шиорры Вайнштейн убедил ее сняться вместе с Мэтью Бродериком в фильме Miramax «Ночь, когда мы так и не встретились» (1993). (Кстати, она заявила, что он пристрастил ее к валиуму тем, что отправил ей посылку с препаратом). Через несколько лет после предполагаемого нападения он заставлял ее сниматься с Сильвестром Сталлоне в фильме «Страна полицейских» (1997).
На перекрестном допросе Шиорра заявила, что ее «обманом заставили» сниматься в «Стране полицейских», сначала она не понимала, что это фильм Вайнштейна, а затем ей «пригрозили судебным иском».
Обвинители Вайнштейна не только утверждали, что подвергались сексуальным актам, на которые они не давали согласия; они утверждали, что их заставляли сниматься в престижных фильмах или соглашаться на желанную работу. Их рассказы были странными потому, что они не смогли объяснить, зачем Вайнштейну было принуждать их сниматься в тех фильмах, в которых они сами хотели сниматься.
10 июля 2006 года, по утверждению Мириам Хейли, она пришла в квартиру Харви Вайнштейна, где он насильно занимался с ней оральным сексом. Примерно две недели спустя, 26 июля, она встретила его в отеле Tribeca Grand, где произошел второй сексуальный контакт. В отличие от первого, сказала Хейли, этот не был принудительным.
Почему Хейли снова пошла к Вайнштейну?
На суде, не только в отношении Хейли, а и в отношении других «пострадавших» прозвучало, что все дело «в подавляющей ауре властности» которая исходила от Вайнштейна. Якобы «монстр из кошмаров» был так силён, что «мог манипулировать и внушать ужас и на яву» и у «бедняжек, просто не было никаких шансов, ослушаться его воли, они очень боялись расстроить его».
Читая заявления подобного рода, которые вполне официально произносились в зале судебных заседаний прокурорами, начинаешь понимать, что источником подобного бреда может быть инквизиция и Вайнштейна судили, как колдуна. Ну или придется признать, что прокуроры перечитали женских фэнтезийных романчиков из «породы» тех, где указывается «магия, властный Гг, неунывающая Гг».
Уличение Вайнштейна в «черном колдунстве» неявно присутствует и в эпизоде с Джессикой Манн. Обвинители представили Манн как невиновную, в значительной степени полагаясь на тот факт, что она, по словам прокурора, «выросла в евангелической церкви в маленьком молочном городке». Они предположили, что «Джессика, хотя и прожила в Лос-Анджелесе несколько лет, не утратила своей наивности», когда встретила хитрого Харви Вайнштейна, и что Вайнштейн «почувствовал наивную свежесть своей следующей жертвы». Неоднократно упоминалось сельское и религиозное происхождение Манн, чтобы предположить, что Вайнштейн легко манипулировал ею.
Представление обвинения о Манн было подорвано доказательствами, представленными на суде. Всплыли кое-какие записки Манн к её бойфренду, несколько дневниковых записей, далеких от невинности, да и просто непристойные тексты, написанные самой Манн. Что касается её отношений с Вайнштейном, то она писала, что он «всегда был очень мил» с ней и вообще, для неё Вайнштейн – это «духовная половинка». И все же на свидетельской трибуне она представила его монстром. Он был настолько мерзким, что не только насиловал ее сексуально, но и заставил нанять знаменитого стилиста Фредерика Феккаи:
В: Ну, в какой-то момент, мисс Манн, мистер Вайнштейн помог вам найти работу по стрижке волос, верно?
A: Против моей воли, да.
В: Он помог вам устроиться на работу против вашей воли?
О: Да.
В своем заключительном заявлении обвинение заявило присяжным: «Непоследовательность… это признак правды. Если другие доказательства или свидетельские показания противоречат тому, что говорит женщина, это лишь указывает на ее искренность и отсутствие лукавства. Независимо от того, сходились обвинения против Вайнштейна или нет, им должно верить».
* * *
Дело Вайнштейна – это камешек, что скатился с горы и повлек за собой камнепад. Этим камнепадом «придавило» Трампа и еще несколько влиятельных политических фигур. Этот камнепад, походя, смел с лица населения США половые признаки. Теперь там и женщиной быть – не есть хорошо, а уж мужчиной – это и вовсе преступное деяние. И все это, заметьте, было сделано медийным словом.
Вайнштейн был признан преступником задолго до суда. Судебные заседания только узаконили решение общества, принятое под давлением СМИ, финансируемых движением MeToo. И вот вопрос: а откуда у MeToo средства и административный ресурс? Кто само это движение финансирует?
На самом деле, источник финансирования может быть как у демократов, так и у республиканцев. Потому что и те и другие, сами, в полной мере зависят от полета мысли представителей дип-стейта.
Травля Вайнштейна, продюсера, которому незачем было принуждать актрис сниматься в фильмах, которые приносили им мировую известность; очень богатого и известного человека, которому скорее всего хотелось уже выставить всех этих баб, чтобы можно было нормально работать – была организована с политическими целями. Под шумок развернувшейся кампании против Вайнштейна незамеченной прошла ротация государственных чиновников (кто не захотел уступать пост, тех тоже обвинили в домогательствах и насилии), фармакологические предприятия получили большой заказ на гормональные препараты, была подготовлена и развернута сеть клиник, в которых можно бесплатно или за посильную мзду сделать операцию по смене пола и… сменилось практически все военно-политическое руководство страны.
Травлей Вайнштейна «выстилали соломкой» те места, где Байден, с необремененной интеллектом Камалой Харрис, могли споткнуться… В общем, за пылью от краха Вайнштейна скрывалось от взглядов обывателей очень и очень многое.
А еще дело Вайнштейна – это заявка на компенсацию со стороны тех, кому много обещали, а мало дали. Почему Вайнштейн? Потому что в киноиндустрию приходит огромное количество людей, в надежде обрести богатство и престиж, которыми смогут пользоваться лишь немногие. Они могут почувствовать вкус к этим вещам, посещая эксклюзивные мероприятия и вечеринки. Но со временем количество приглашений иссякает, как и шансы на успех. В конечном итоге у стремящихся к славе, останется средств и ресурсов меньше, чем у тех, кто тратил свое время на стабильную работу и получал стабильный заработок, тех, чья жизнь проходила без взлетов и падений. Тех, кто не обучен играть – создавать впечатление и пробуждать эмоции.
Разжечь гнев в тех, чьи ожидания не были оправданы очень легко. А гневаться на тех, кого ты полагаешь безнравственными и аморальными – еще и приятно. Правда для этого необходимо считать себя мерилом морали, нравственности, интеллекта и эрудиции. Актрисам гневаться на Вайнштейна и обвинять его было приятно, ведь им рассказали, что оказывается они не карьеристки, а жертвы.
* * *
Прокуроры не смогли доказать, что Вайнштейн совершил приписываемые ему преступления. Зато они смогли представить его монстром, который заслуживал ненависти и вызывал отвращение. В случае Вайнштейна предполагалось, что он человек всезнающий, всемогущий и злобный. Женщины были представлены наивными, невинными и лишенными свободы воли.
Обвинение изложило дело в простых и интуитивных терминах, как сочный сценарий. Медиа все подхватили, добавили деталей и «пустили по ветру», чтобы весть о «грязном старикашке» дошла до каждых ушей.
Так было в США. А теперь посмотрите российские телесюжеты о СВО и делах внутри страны, почитайте колонки RT, «поприсутствуйте» на «Вечере Соловьева» и, поверьте, спалившийся Рыбарь – это цветочки. А ягодки все на местах, и только и ждут своего Вайнштейна.
Свежие комментарии