Олег Витальевич Хлевнюк (р. в 1959 г.), доктор исторических наук. Профессор МГУ и НИУ ВШЭ. Автор работ по советской истории 1920-1950-х гг. В том числе монографий: «1937-й: Сталин, НКВД и советское общество» (1992), «Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы» (1995) и многих других.
Я не считаю О.В. Хлевнюка, соавтора нескольких сборников архивных документов, ярких статей и нескольких знаковых монографий о сталинской эпохе «псевдоисториком», «безграмотным антисталинистом», как иногда можно прочесть о нем в Интернете.
Абсолютный факт: ученая квалификация Олега Витальевича высока. Его статьи и книги обязательно нужно читать ради цитируемых им архивных документов. Однако выводы, которые делает уважаемый архивный историк, истолковывая эти документы, все чаще вызывают неудобные вопросы.
И в этой статье я хочу начать эти вопросы задавать. А вы уж сами решайте, насколько оправдан подход к документам, который практикует Хлевнюк.
Материалом для статьи послужит книга О.В. Хлевнюка «Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры».
Итак, О.В. Хлевнюк пишет:
«Получив практически все ключевые документы о массовых репрессиях 1937-38 гг., мы имеем все основания рассматривать «большой террор» как серию централизованных, спланированных и проводимых на основании решений Политбюро (фактически Сталина) массовых операций по уничтожению так называемых "антисоветских элементов" и "контрреволюционных национальных контингентов". Их целью была ликвидация "пятой колонны" в условиях обострения международной обстановки и нарастающей угрозы войны.
Именно поэтому большая часть арестованных в 1937-38 гг. (по меньшей мере, около 700 тыс. человек) были расстреляны. Ни в один другой период советской истории таких массовых расстрелов не было.
Исключительная роль Сталина в организации этого всплеска террора не вызывает сомнений и абсолютно подтверждается всеми документами. Сформулируем эту мысль еще более определенно.
Все, что известно сегодня о подготовке и проведении массовых операций 1937-38 гг., позволяет утверждать, что без приказов Сталина "большого террора" просто не было бы, а массовые репрессии (несомненно, характерные для сталинской системы в целом) оставались бы на том "среднем" или "выше среднего" уровне, который наблюдался в середине 1930-х годов, а затем с 1939 г. вплоть до смерти Сталина».
Хлевнюк О.В. Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры. М: РОССПЭН, С. 14. Для удобства здесь и далее при цитировании я разделил текст О.В. Хлевнюка на абзацы.
Эти слова - шаблон, лекало, по которому действует автор на протяжении всей книги. Далее, все аргументы которые он привлекает, направляются на доказательство приведенных выше утверждений. О.В. Хлевнюк не выявляет мотивы действий Сталина по документам, но явно подгоняет документы под заранее выбранный образ жестокого диктатора.
В книге он цитирует только те документы, которые пусть с трудом, но вписываются в указанный шаблон. И истолковывает их так, чтобы выбранный шаблон не страдал.
Почему процитированный текст историка вызывает недоумение?
Выделим ключевые тезисы приведенного фрагмента:
Недоумение возникает, если проанализировать каждый из этих пунктов. Если начать разбираться с документами в руках, то все они они являются либо голословными, либо спорными утверждениями.
Но выделенные тезисы подаются автором книги как неоспоримая истина. Предлагаю критически проанализировать каждую из трех установок О.В. Хлевнюка.
Все документы о репрессиях доступны?
Читатйте статью по теме: «Зачем Сталин подписывал расстрельные списки»
О.В. Хлевнюк утверждает, что историки на сегодня получили «практически все ключевые документы о массовых репрессиях 1937-38 гг.».
И это не так.
Не доступны документы отдела административных органов ЦК ВКП(б). То есть мы не знаем, на основании чего или по распоряжению кого был в годы «ежовщины» арестован тот или иной человек. Утверждается, что это делал Сталин. Но если открыть этот массив документов, то было бы сразу видно, какие конкретно обстоятельства и люди стоят за каждым арестом.
Также до сих пор недоступны документы, связанные с деятельностью НКВД. Мы знаем об оперативном приказе 00447, но почему он был утвержден, что ему предшествовало в органах, - мы до сих пор не знаем вопреки утверждению О.В. Хлевнюка. А ведь существуют стенограммы совещаний НКВД, которые могли бы пролить свет на то, что происходило в наркомате внутренних дел. Правда, О.В. Хлевнюк часто утверждает, чт стенограммы не велись. Однако последние публикации и публичные выступления историка А.Н. Дугина, который сейчас ведет работу в архиве ФСБ, убеждают в обратном.
По-прежнему остаются недоступными для исследований личные дела приговоренных к срокам заключения и высшей мере наказания в 1937-38 гг. Мы не можем до сих пор сказать, сколько из 681 692 человек, которых приговорили к расстрелу в этот период, пострадали без вины, а сколько были осуждены справедливо. Этот вопрос можно прояснить, только увидев и тщательно личные дела осужденных.
Наконец, есть основания предполагать, что многие важные документы, связанные с «большим террором» были уничтожены после ХХ партийного съезда в 1956 гг. По этому поводу до сих пор не достигнут консенсус. При этом вполне могли быть уничтожены важные документы, раскрывающие истинную роль Сталина и членов ПБ в июне-июле 1937 г. Какие-то стенограммы, постановления и т.д.
Вывод: утверждение, что историки располагают достаточной источниковой базой для того, чтобы полностью восстановить ход событий ситуации 1937-38 гг. является натяжкой.
Белых пятен остается достаточно. Практически все историки, исследующие этот период, вынуждены делать гипотезы, подтверждать или опровергать их документами. Что говорит о том, что впереди историкам предстоит еще большая работа.
Но когда историк выдает гипотезу за доказанный неопровержимый факт - это уже звоночек о его недобросовестной работе, ангажированной позиции. Квалифицированные историки тоже могут быть нечестными.
Распоряжения о терроре исходили из Политбюро?
Читайте статью по теме: «Сталин в 1937 году: границы власти»
Этот факт не доказан от слова совсем. Он заимствован как незыблемый догмат из закрытого доклада Н. С. Хрущева на XX съезде.
В главе 6 «Сталин и "большой террор". 1937-38 гг.» своей книги О.В. Хлевнюк пытается раскрыть этот тезис и пишет так:
«...Даже короткое перечисление очновных акций, составлявших то, что известно как "большой террор", дает основания для вывода о жесткой централизации массовых репрессий в 1937-38 гг.
Политбюро давало указания о проведении различных операций и показательных судебных процессов, утверждало все основные приказы НКВД.
Деятельность "троек" регулировлась при помощи лимитов, также утверждаемых в Москве. Приговоры в отношении руководящих работников в основной массе формально выносила Военная коллегия Верховного суда СССР.
Однако фактически они утверждались небольшой группой высших советских руководителей (Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович, Жданов, в нескольких случаях Микоян и С. Косиор)».
Там же. С. 321.
В этом небольщом абзаце содержится масса противоречий.
Так, Политбюро не могло давать указания Наркомату Внутренних Дел о проведении спецопераций. Даже ЦК не мог дать НКВД указаний. ЦК (не Политбюро) мог ПРЕДЛОЖИТЬ, РЕКОМЕНДОВАТЬ, РЕШИТЬ, ПОСТАНОВИТЬ. Но не указать, и тем более, не приказать. И наоборот, НКВД не мог ничего указать ЦК. Что касается Политбюро, то оно было всего лишь частью Центрального Комитета. Важной, но ограниченной решениями большинства членов ЦК частью.
В 1937 году в стране было коллективное руководство. Если решение принималось, то оно принималось всегда совместно. Сталин не был единоличным правителем в это время. Его статус и власть имели существенные ограничения. Поэтому его статус диктатора или тирана необходимо доказывать. О.В. Хлевнюк же просто, следуя традиции западной советологии, провозглашает Сталин диктатором без лишних слов.
Реальность, которую сознательно игнорирует О.В. Хлевнюк, такова:
Согласитесь, что это мало похоже на пирамиду со Сталиным наверху?
В сложной структуре советского руководства какой-либо орган выступал инициатором того или иного действия. Да, это мог быть и Сталин, действующий в рамках Политбюро. Но не только он. Это мог быть любой другой член ПБ. Любой нарком. Любой партийный секретарь. Каждый мог выступить с инициативой. И быть услышанным или нет.
Если широкое руководство (Совет Народных Комиссаров и Центральный Комитет партии) инициативу поддерживало, то все остальные руководители визировали принятое решение, что показывало, что все органы власти в курсе того, что делается и не против. Так произошло и с массовыми операциями.
Но кто был инициатором спецопераций?
Если посмотреть на документы (спецсообщения, стенограммы пленумов, решения ПБ), то мы увидим, что инициатором спецопераций и оперативного приказа 00447 является НКВД. Н.И. Ежова поддержали в этом ряд партийных руководителей - Р.И. Эйхе, Я.А. Попок, М.О. Разумов, Н.С. Хрущев и другие.
На февральско-мартовском пленуме они всячески намекали на то, что бывшие кулаки, священнослужители и т.д. возвращаясь из ссылки, разворачивают активную деятельность. Об этом, кстати, сам О.В. Хлевнюк рассказывает на 308-309 страницах своей книги.
Во время июньского пленума глава УНКВД Новосибирска С.Н. Миронов написал Ежову записку с просьбой создать первую «тройку» для ускоренного рассмотрения вопроса о террористической организации в Западной Сибири. Хлевнюк также упоминает эту записку на с 312.
Ежов согласовал эту записку со Сталиным, и в итоге Политбюро утвердило создание тройки. ПРЕДЛОЖИВ ОТ ИМЕНИ ЦК другим партийным руководителям также, если нужно, создать подобные тройки, органы ускоренного принятия решений об арестах и расстрелах.
Подведем итог:
Но О.В. Хлевнюк делает вывод об инициативной роли Сталина и Политбюро при организации террора. Почему? Непонятно. Только на основании виз Сталина и других членов Политбюро, и даже Косиора, который был партийным руководителем более низкого ранга. Но авторами, инициаторами спецопераций были другие люди.
Какие конкретно скрытые рычаги позволяли Сталину быть серым кардиналом и оставться над схваткой, быть неприкосновенным диктатором, Олег Витальевич не уточняет.
Характерно, что волюнтаристское поведение Н.С. Хрущева было решительно прекращено его соратниками. При этом Хрущев занимал высший государственный пост. А Сталин, если верить Хлевнюку, оставался тираном и диктатором без должности в разгар кровавой бани, когда под каждым горело его кресло, и ему ничего за это не было. При этом члены ЦК - это профессиональные революционеры.
ВСЕ ДОКУМЕНТЫ говорят о том, что террор развязал Сталин?
Как раз нет, известные на сегодня документы, скорее, утверждают обратное: Сталин и Политбюро вынуждены были визировать расстрельные списки, запросы на увеличение лимитов с мест, соглашаться с волей НКВД и широкого партийного руководства, развязавших террор. Но не Политбюро инициировало репрессии.
Это видно по шифротелеграммам Сталина в январе-мае 1937 года, в которых он выступает противником несанкционированных арестов. Прочитать эти шифртелеграммы можно здесь. Эти важные свидетельства о настроении Сталина в начале 1937 года Олег Хлевнюк просто не замечает, хотя они были ему известны, когда он писал свою книгу. Но эти документы не вписываются в нужную ему трактовку событий и... остаются в стороне.
Это видно еще и по тому, что в самый разгар террора, в январе 1938 года, когда у группы Сталина появилась возможность возражать, это сразу нашло отражение в соответствующи постановлениях СНК от 10 января и в решении пленума ЦК ВКП(б) от 19 января «Об ошибках партийных организаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляции исключенных из ВКП(б) и о мерах по улучшению этих недостатков».
И, что удивительно, об этих постановлениях также можно прочитать в книге Хлевнюка на сс. 317-318. Но поскольку историку нужно любой ценой доказать, что исключительная роль в терроре принадлежит Сталину, он не может объяснить, зачем в разгар террора Политбюро и СНК выступают со странными решениями:
«Истинный смысл этих политических маневров пока не вполне понятен».
Там же. С. 318.
Нормальное заключение для вдумчивого историка, как думаете?
Свежие комментарии