Евроцентризм – издревле присущ тщеславным создателям «покорителей мира» типа завоевателей-объединителей, а обязательное единодушие, консолидированность – яркий фантик, в который «завернули» эту, многажды раз развенчанную идею.
Одно из возможных определений демократии говорит, что демократия – это политическое оперирование понятием свободы.
Исторический момент, который мы проживаем, обусловливается полным разрушением международного права, которое, как мы считали, является прочным каркасом международных отношений. Мы и правда были абсолютно уверены в неколебимости международного права с момента создания ООН в 1946 году. А уверенность в нерушимости его нам давал тот факт, что человечество, чтобы выстроить нормальную схему международных отношений, заплатило за это жизнями почти шестидесяти миллионов человек.
Вторая Мировая прокатилась по территориям, где проживало почти два миллиарда человек. Центральная часть Европы была практически полностью разрушена. И нам и в голову не могло придти, что то, что было получено такой чудовищной ценой, может быть кем-то разрушено.
Но в марте 1999 года, когда вопреки резолюции ООН Америка начала бомбардировки Югославии, стало очевидным, что нерушимый каркас начал проседать.
Украинский кризис является следствием окончательного разрушения системы международных отношений. А еще то, что произошло с Украиной и украинцами, их стремительное превращение в самых отпетых бандеровцев, показало, что все понятия, правила, нормы морали и этики, которые веками создавались с тем, чтобы сделать человека более осмысленным и более духовным существом – венцом цивилизации – в сущности, такая эфемерность, на которую и время не стоило тратить. Человек звереет мгновенно и не важны его знания, эрудиция, интеллект и логика. Человек просто звереет…
Не претенциозные пропагандистские фразы и призывы к публике, которые периодически делают разного уровня европейские государственные деятели, описывают нынешнюю политическую реальность. И январский форум в Давосе отличный тому пример.
Было время, когда здесь можно было услышать мнения стратегов, которые опирались на отличные друг от друга экономические теории, познакомиться с разными идеями и принципами социального устройства общества, ощутить ветер перемен в политике – все это было «духом времени». Единственным общим знаменателем тогда, было видение мира и Европы во всем его живописном разнообразии.
Но Давос больше не площадка для обмена идеями и теориями, не место, где сильные мира сего могут договориться друг с другом вне официоза правительственных визитов. Давос сегодня – это митинг с пустыми лозунгами и огромной целеустремленностью к саморазрушению – это международный майдан, на котором провозглашают те же лозунги, что были на майдане украинском. Просто в Давосе «гиляку» завуалировали под «выбором демократических обществ».
Впрочем, стоит вспомнить слова Субраманьяма Джайшанкара, министра иностранных дел Индии, который смог описать происходящее в Европе со всем тактом опытнейшего дипломата и с жесточайшей откровенностью мудрого человека. Джайшанкар, отвечая на вопрос журналиста «как Индия может рассчитывать на поддержку Европы в своих спорах с Китаем, если сама не поддерживает позицию Европы по России?», сказал:
– Европа десятилетиями не обращала внимания на проблемы во всем мире, в том числе в Азии. Сейчас пришло время, когда ей нужно сменить образ мышления, мировоззрение и установки, которыми она руководствовалась долгие годы и осознать, что мировые проблемы, касаются и ее тоже, так же как и европейские проблемы влияют на весь мир.
На самом деле слова Джайшанкара намного глубже, чем это прозвучало для непосвященного человека. Индия – это страна, которая испытывает последствия колониализма до сих пор. Индия, так же, как это сделали с СССР и Югославией, была разорвана на части, только много раньше, чем это произошло с нами. И, части эти, кровоточат до сих пор. Европа всегда выказывала безразличие к происходящему там, как впрочем, и к проблемам остального мира. Речь идет о самых основах западной системы ценностей и имманентных противоречиях, из-за которых, некогда по-настоящему свободный мир заканчивается неприличным нечто, которое недолжно было появиться после разрушения Берлинской стены.
А ведь в термин «демократия», жители социалистического – восточного блока и капиталистического – западного, вкладывали абсолютно разное понимание. Восток, который некоторое время прибывал под коммунистической цензурой, понимал под «демократией» сплоченность и свободу, так как некогда это сформулировал Джон Стюарт Милль: «если бы все люди были одного мнения и только один человек был бы против, то тогда все человечество не имело бы права заткнуть ему рот, как и этот человек не имел бы права приказать всему человечеству молчать».
А вот Запад, взял за догму другие слова этого же мыслителя – «жестокому первобытному народу, который не созрел для самосовершенствования, даже в развитии демократических социальных институтов может быть введена опека». Вот только критериями «жестокой первобытности народа» Милль не озаботился.
На этом возник прагматизм Запада, который, как и большинство теорий, касающихся человеческого общества, приобретает свой искаженный образ в политической практике. На вершине пирамиды ценностей вспыхивает выгода, а демократия используется как предлог, чтобы овладеть «незрелыми народами».
Греки могли бы прокомментировать западный демократизм, как «остерегайтесь данайцев, дары приносящих».
Фальсифицированное применение принципов прагматизма, эгоистичное корыстолюбие вместо общей выгоды, хищничество вместо познавательных достижений, собственничество вместо альтруизма представляют собой раковую опухоль в «утробе» демократии.
Вместо того чтобы вводить в действие свободу там, где ее не было, демократия становится лицемерными «белыми одеждами» прагматизма и средством подчинения, а не совершенствования. Вместо того чтобы быть орудием достижения благосостояния и благополучия самых разных обществ, демократия становится инструментом эксплуатации их материальных и трудовых ресурсов.
Тезис Фукуямы, изложенный в «конце истории и последнем человеке» о том, что триумф либерального капитализма изжил все другие идеологии и политические модели, получил теоретическую критику в предсказании Хантингтона в «Столкновении цивилизаций» о том, что различия переместятся в другие сферы ценностей и идентичности, прежде всего в культуру и религию. (Что мы сегодня и наблюдаем)
Даже сама Европа с ее высокомерным эгоцентризмом не в состоянии избежать такого развития событий. То, что справедливо для индивида, не менее верно и для общества. Дело в праве субъекта принимать собственные решения.
Петер Сийярто, министр иностранных дел Венгрии – страны, которая несмотря на членство в ЕС живет сообразуясь исключительно собственными национальными интересами, – отвечая на довольно агрессивную полемическую позицию журналиста, сказал: «Оставьте нам решать для себя, считаем ли мы мультикультурализм более ценным, чем однородное общество. Мы никогда не судим точки зрения других стран». И он же, одернул посла США в Венгрии словами: «Послов направляют в другие страны для работы над улучшением двусторонних отношений на основе взаимного уважения, а не для того, чтобы они учили других, как им следует жить.
Венгрия – суверенное государство, поэтому не имеет никакого значения, что иностранный посол думает о наших внутренних политических процессах, добавил министр. Он подчеркнул, что венгерский народ сам решит, хорошо ли работает правительство страны, и выразит свою волю на следующих парламентских выборах».
************
Россия – страна с многочисленными различиями в идентичности, которые исторически и органически соблюдаются всеми народами, нашу страну населяющими. У нас у всех одна Родина – Россия. И навязывание чужих ценностей, и планетарной целеустремленности, откуда бы это, ни исходило, неприемлемо для нас.
Свежие комментарии