Два дня назад на иранском ядерном объекте в Натанзе прогремел взрыв. Никто не пострадал, но работы по обогащению урана были приостановлены. Искать виновных пришлось недолго. По данным The New York Times, взрыв был организован израильскими спецслужбами. «Еврейский след» подтвердило и израильское издание Jerusalem Post, заявившее, что к теракту может быть причастен «Моссад». Почему же, в отличие от прошлогоднего убийства ведущего иранского физика-ядерщика Мохсена Фахризаде, спецслужбы Израиля даже не пытаются скрывать своей возможной причастности? Корень проблемы лежит во взаимоотношениях Ирана и Израиля, а также их «ядерного» статуса. Эти страны, соседи по Ближнему Востоку, являются смертельными врагами. Общей границы у них нет, поэтому ЦАХАЛ может наносить только авиаудары, а израильским самолетам сперва придется преодолеть почти полторы тысячи километров через другие страны. Тегеран решает вопрос иначе, последовательно пытаясь перенести свою военную инфраструктуру поближе к противнику, размещая ее на территории Сирии и Ливана, действуя при этом через «прокси». Осложняет ситуацию то, что еврейское государство тайно, в нарушение всех международных норм, создало ядерный арсенал, наличие которого не подтверждает, но и не отрицает. Позиция Тель-Авива в свое время по данному вопросу звучала так: У нас нет ядерного оружия, но, если понадобится, мы его применим. Стоит ли удивляться, что Иран заинтересован в создании собственного ядерного оружия для образования военного паритета с его главным врагом на Ближнем Востоке? Строго говоря, Исламская Республика уже давно является членом ядерного клуба. Еще в 1957 году она подписала соглашение о сотрудничестве с США под названием «Атом для мира». Иран состоит в МАГАТЭ с самого момента основания этой организации. В 1963 году он присоединился к Договору о запрещении испытаний ядерного оружия, однако наличие регионального противника, имеющего ядерный арсенал, вынуждает ИРИ стремиться обзавестись своим. В ответ Израиль ведет в отношении иранской ядерной программы то, что Тегеран называет «ядерным террором». В 2007 году при странных обстоятельствах отравился газом известный иранский физик-ядерщик Ардешир Хасанпур. Уже тогда прозвучало название израильской спецслужбы «Моссад». В 2010-м от взрыва бомбы погиб профессор физики Масуд Али Мохаммади. В том же году произошло еще два подрыва под машинами иранских ученых Маджида Шахриари и Ферейдуна Аббаси Давани, первый погиб, а второму удалось выжить. В 2011 году «неизвестные» взорвали Мостафа Ахмади Роушана, сотрудника ядерного центра в Натанзе. А осенью 2020-го года был расстрелян знаменитый физик-ядерщик Мохсен Фахризаде, который возглавлял проект «Амад» по разработке ядерной боеголовки для баллистической ракеты. Во всех этих убийствах Тегеран обвиняет израильские и американские спецслужбы, которые пытаются обескровить военное направление иранской ядерной программы. К слову, в декабре 2020 года Тель-Авиве «неизвестными» был расстрелян в своей машине Фахми Хинави, которого ближневосточная пресса называет высокопоставленным сотрудником «Моссад», причастным к организации покушения на Фахризаде. Судя по всему, Тегеран не стал «утираться», как этого ожидали некоторые наши бывшие соотечественники, эмигрировавшие в Израиль и глубоко проникшиеся местным духом. Однако вернемся к последнему теракту в Натанзе. Отчего же на этот раз «Моссад» чуть ли не бьет себя в грудь, практически прямо сообщая через лояльные по отношению к нему американские и израильские СМИ о своей возможной причастности? Это так не похоже на обычный стиль работы спецслужб. Для ответа на этот вопрос необходимо учитывать общий контекст. Вашингтон и Тель-Авив, не имея возможности без неприемлемого для себя ущерба разгромить Иран, сделали откровенную ставку на его экономическое удушение, и немало в этом преуспели. Президент Дональд Трамп в одностороннем порядке вывел США из всеобъемлющего плана действий по урегулированию от 2015 года, вернув прежние американские санкции. Для Исламской Республики это стало очень чувствительным ударом, поскольку она лишилась большей части доходов от экспорта нефти, да еще и на фоне пандемических ограничений. Социально-экономическое положение в стране резко ухудшилось. Однако к 2021 году многое успело измениться. Во-первых, республиканцев в Белом доме сменили демократы, которые заинтересованы в возрождении «ядерной сделки». Во-вторых, Иран сделал два важных шага к прорыву западной блокады. Тегеран объявил о готовности вступить в Евразийский экономический союз, где получит доступ к 200-миллионному рынку. Также Пекин подписал с Ираном соглашение об инвестициях в размере 400 миллиардов долларов в ближайшие 25 лет. Таким образом, планы Израиля на постепенное удушение злейшего врага начали трещать по швам. Так зачем же «Моссад» фактически взял на себя ответственность за теракт в Натанзе? Вероятно, целью израильского руководства было спровоцировать Тегеран на жесткие ответные меры с тем, чтобы сорвать его переговоры с Вашингтоном по реанимации «ядерной сделки». В Тель-Авиве понимают, что возможное снятие санкций и получение внешних инвестиций в промышленность и инфраструктуру противника приведет к экономическому укреплению Исламской Республики и увеличению ее финансовых возможностей по реализации оружейных программ. Разгромить Иран военным путем Израиль не может без неприемлемого для себя ущерба, а задушить уже, по всей видимости, не получится. Отсюда и повышенное внимание лояльно настроенной прессы к провокационному теракту. А что им еще остается?
Свежие комментарии