Французские элиты десятилетиями насиловали детей

Масштабы случившегося иначе как моральной катастрофой общества, которое так любит козырять своими ценностями вроде защиты слабых и утешения несчастных, назвать нельзя.

Практически все те, кто был подвергнут насилию, — дети в возрасте от восьми до четырнадцати лет, но даже иногда и после того, как жертвы достигали совершеннолетия, те, кто над ними издевался, продолжали совершать акты немыслимой мерзости.

 

Однако и не это самое страшное — попытки сообщить о пережитом ужасе родителям и близким наталкивались на заговор молчания: "В нашем доме не принято выносить сор из избы".

 

Стоит также отметить, что католическое образование с начальной школы и до лицея (с шести до 19 лет), во-первых, платное и дорогое, во-вторых, выданные в этих учебных заведениях аттестаты котируются при поступлении в университет при прочих равных гораздо выше, чем аттестаты, полученные в обычной государственной школе.

 

Дети, подвергавшиеся насилию, — это дети обеспеченных и очень обеспеченных буржуа и тех, кто принадлежит к самой верхней ступени среднего класса.

Сегодня те, кто совершает довольно жалкие попытки дать объяснение творившемуся на протяжении более чем полувека, говорят о системе традиций, когда требовалось "сохранить лицо и не подвергать позору семью", упоминают тайну исповеди (многие дети рассказывали настоятелям о том, что с ними вытворяли в дортуарах священники низшего ранга), которую нельзя было нарушить, приводится также "аргумент" о примате законов церковного послушания над законами страны.

 

Но и это еще не финал.

 

Самым страшным стал тон спокойной и сдержанной (по-европейски) констатации, когда детали доклада были опубликованы. Эмоции — кроме дежурного выражения "печали", "недоумения" и "растерянности" — отсутствовали.

 

В том числе и со стороны властей.

Если во Франции церковь отделена от государства, то это не значит, что церковь не имеет влияния на государство, на государственный аппарат и, главное, на тех, кто в этом аппарате занимает важные посты.

 

 

 

Такое поведение считалось не просто нормой, оно расценивалось как признак принадлежности к кругу самых известных и влиятельнейших французских элитариев.

Это они занимали профессорские должности на кафедрах ведущих университетов, это они издавали романы и эссе, это они формировали общественное мнение страны по ключевым вопросам и это они зачастую были неофициальными советниками, а то и близкими друзьями президентов.
Спустя год после публикации мемуаров отчаяния Ванессы вышла еще одна книга, ее написала Камилла Кушнер.

Если фамилия вам знакома — не удивляйтесь: это дочь от первого брака Бернара Кушнера, сооснователя НПО "Врачи без границ", одного из высших чиновников ООН (он был первым представителем организации в Косово сразу после войны этой провинции с Сербией) и главы МИД Франции в период правления Саркози.

Книга Камиллы Кушнер "Большая семья" — об инцесте, которому со стороны отчима на протяжении многих лет подвергался ее брат-близнец. Растлителем был известнейший политолог, один из крупнейших специалистов по конституционному праву Оливье Дюамель.

Стоит ли добавлять, что Кушнер был прекрасно знаком с Дюамелем, поскольку они вращались в одном кругу, и, более того, он знал о том, что Дюамель вытворял с его сыном?

И Бернар Кушнер, этот защитник несчастных голодающих детей в Сомали, этот спаситель от агрессии сербов "беззащитных косовских албанцев" не то что не подал иск за растление собственного ребенка, он даже не дал Дюамелю публично пощечину, продолжая с ним общаться на суаре все в тех же парижских салонах.

 

Те, кто взбирался на высокие и самые высокие трибуны, чтобы "заклеймить российскую агрессию в Грузии", "шантаж Кремля в отношении Прибалтики" и излагать прочую лицемерную, не имеющую никакого отношения к реальности ложь, вне этой трибуны оказывались бессильны и трусливы, чтобы защитить своего собственного ребенка.

 

Потому что "зачем же выносить сор из избы?"

Универсальная формула двуличия, предполагающая те самые двойные стандарты, как и отсутствие каких бы то ни было нравственных ограничений: она в нынешней Франции столь же справедлива как для принятия решений в политике, так и для частной жизни тех, кто эти решения принимает.

Содом и Гоморра были наказаны за грехи, а нынешняя Европа будет разрушена лицемерием тех, кто, не желая защитить детей в своей же собственной семье и в своей же собственной стране, пытаются играть в мелкий геополитический бисер с Россией.
➡

Антон Гаген