Классические теории о нации утверждают, что нация определяется, среди прочего, языком, элитой, которая создает культуру и канон на основе исторических событий, и государством, которое «скрепляет» и узаконивает всё это, создавая из народов – единую нацию.
/К слову: россияне – это разные народы, населяющие территорию Российской Федерации/
С момента создания независимой Украины с понятием «народа» там все было хорошо – каждый гражданин Украины знал, к какому народу он принадлежит и никого не смущало, что владельцами украинских паспортов оказались русские, армяне, татары, греки, евреи и т.
д. Так же никого не смущало, то что у части народов, населяющих независимую Украину, были свои государства – Россия, Армения, Греция, Израиль – и все граждане знали, что кем бы они ни были, на каком бы языке не говорили – они дома, на Родине.А вот с нацией, на Украине возникли серьезные проблемы. Хоть и объявил товарищ Кучма, что «Украина – не Россия», а всё равно большинство населения незалежной не перестало считать себя советским народом и носителями русской культуры и это понимание прекрасно уживалось с украинским гражданством, потому что так было всегда.
Величайший украинский писатель Гоголь писал все свои произведения на русском языке, в том числе и знаменитого «Тараса Бульбу» – исторический роман-новеллу о казаках. Гоголь сам считал себя представителем русской культуры и был от нее неотделим. И не только Гоголь был украинцем-русским писателем, практически вся украинская литература такова, на каком бы языке она не была писана. И такое положение дел было практически везде – наука, изобразительное искусство, музыка и т. д.
Проблема в том, что у украинской нации нет исторической основы, поскольку формирующие национальные мифы России и Украины идентичны и основаны на фигурах Рюрика – собирателя русских земель, Олега Вещего – основателя Древней Руси, князя Владимира – крестителя Древней Руси, предположительно в 988 году, сделавшего город Киев колыбелью русского православия.
Со времен призвания Рюрика, инициированного союзом пяти племен (и только два племени в этом союзе были славянскими), Русь продвигалась от Новгорода – с севера на юг и юго-восток. Только после монгольского нашествия русское государство двинулось на север и северо-восток, вокруг Новгорода и так называемого Золотого кольца России – городов Ярославля, Владимира, Суздаля, Костромы и, конечно же, Москвы. И уже отсюда, от Москвы, Русское государство распространилось, на протяжении веков, на Восток в Сибирь и до Тихого океана – на полмира.
И в то стародавнее время становления Русского государства, Украина стала буквально краем Руси – приграничьем, и на протяжении веков она таковой и оставалась.
/У Украины нет иной истории, кроме истории российской/.
Украина – приграничье России и на протяжении всей истории, здесь, на этой земле, кипели схватки с соседями: Польшей, литовскими князьями, монголо-татарами, крымчаками, турками. И это привело к удивительному разнообразию народов, населяющих эту территорию. Постоянные военные стычки сформировали здесь и своеобразный воинский орден – казаков.
И вот как раз на казачьей истории и мифологии и решили сыграть западные политтехнологи, выводя корни «украинской нации» от казачьих полуорганизованных поселений – куреней. И понятно, почему они это сделали. Казаки – это символ свободы, основанной на мифе, что казаки – это люди, обладающие специфическими качествами, свободно разъезжающие по бескрайним степям и совершающие подвиги и чудеса. Казаки не принадлежат ни к какой империи, поклоняются своим богам и сам чёрт им брат. Казаки – это легенда, миф, на которой предприимчивые политтехнологи решили основать «украинский этнос».
Однако казаки – это не государство, не народ и не нация. Изначально казаки – это разбойничья вольница, с течением времени превратившаяся в отдельное, довольное многочисленное сословие служивых людей, поступивших на службу к Русским государям. Казачья мифология не имеет исторической модели государственности – они принцип анархии и хаоса.
В этом проблема.
Для того чтобы использовать историю как оправдание сегодняшних событий, эта история не должна быть неоднородной и сложной. Она должна быть сведена к четкой схеме, восприимчивой и знакомой всем. А украинские исторические сказки слишком запутаны и разнообразны. Нет единой исторической основы, с помощью которой украинцы могли, хотя бы выделить в историческом контексте собственные государственные традиции – их просто никогда не было.
Украина – это во все времена приграничная территория Древнерусского государства, Русского царства, Российской Империи, Советского Союза. Она всегда была буферной зоной между Россией и Европой.
И даже по условиям Брест-Литовского договора от марта 1918 года, Украинская Народная Республика – первая и недолговечная итерация украинской государственности, была признана нейтральным буферным государством между Советской Россией, еще не Объединенной в СССР, и все еще существующей Германской империей.
**********************
С победой Советского Союза над фашизмом завершается формирование территории УССР – Украинской советской социалистической республики – и это сильно осложнило ситуацию. Из частей территории Венгрии, Чехословакии и Румынии Украина получает Галицию, Карпаты, Буковину и, возможно, что наиболее важно, из бывшей Второй Польской республики, в состав Украины входит Львов, один из городов – носителей польской культуры и истории.
Как сказано выше, Украина никогда не была спокойным местом, а после разгрома гитлеровской Германии, когда границы СССР продвинулись на Запад и в состав советской республики были включены регионы с самым разным населением….
А нужно учесть, что довольно большая часть этого населения была отягощена ужасными преступлениями против человечности, такими как бандеровские или как геноцид евреев, устроенный жителями Львова.
И именно в этом, присоединенном после Великой Отечественной войны районе, и были наиболее распространены неонацисты и ревизионисты, ненавистные как русским, так и полякам. И именно отсюда вся эта зараза распространилась по всей «незалэжной».
Границы территории Украины полностью сложились во времена Н. С. Хрущева, который включил Крым – «жемчужину в короне Екатерины Великой» – в состав Украины.
Значительная часть историков, даже на Западе, признает, что не понятно, почему Хрущев отдал Крым Украине и почему Ельцин, «соображая на троих» в Беловежье, не включил Крым в состав Российской Федерации – а ему предлагали.
Относительно действий Хрущева, одно из объяснений гласит, что подарив Крым, он тем самым, отметил дату – триста лет присоединения Украины к России.
В целом, Украина на протяжении веков, по определению, по территориальной расположенности, была буферной зоной между Россией и Западом. Так было задумано и 1991 году – Украина получила статус независимого, нейтрального государства.
Суть русского исторического дискурса и геополитического интереса заключается в сохранении этого статус-кво. А суть западного – подорвать его и отодвинуть границу Российской зоны влияния на Восток.
Основа нации
Из классических теорий о нации остается только идея «ежедневного плебисцита» Эрнеста Ренана. По этой идее, гораздо более важным, чем язык, культура, история и даже государство, является чувство принадлежности к нации. Итак, нация существует там, где люди «ежедневно принимают решение принадлежать к этой нации, ежедневно чувствуют себя ее членами».
Но даже в этом нет единого отношения. Многовековые исторические сдвиги на Украине привели к лингвистическому и конфессиональному разнообразию, более или менее имеющему географический характер – Восток говорит по-русски и принадлежит к православной церкви, а Запад – ополяченный, греко-католический или униатский. И до некоторых пор ничто, кроме гражданства, не создавало ощущения «украинства» у жителей Львова, Ровно, Харькова, Краснодона….
Чтобы преодолеть отсутствие национальной определенности, политтехнологи и идеологи прибегают к пробуждению чувств жертвы. Страдание от общего врага – самый надежный элемент коллективной памяти и сплоченности. Жертва за свободу – вот ядро, порождающее нацию.
Но ведь ирония-то в том, что наибольшую жертву и наибольшие страдания украинцы делят с русскими и белорусами, которых сегодня они объявили агрессорами. Речь идет, конечно, о Великой Отечественной войне, которая имела эпические масштабы на территории Украины. Здесь было всё – от Холокоста и до уничтожения славянского, и не только, населения. Но!
Даже самые большие потери в Великую Отечественную войну принадлежат не украинцам, а белорусам. Нацисты уничтожили на территории Белоруссии треть населения.
Таким образом, историки-идеологи выискивают мифы, где бы можно было русских объявить врагами. Вот почему «Голодомор» – якобы запланированный Сталиным «голод для украинцев» – сегодня является мифом, формирующим основу украинской нации.
Использование истории
Однако вопрос о том, как украинцы относятся к природе своего государства и нации, сейчас является второстепенным поскольку украинцы стали инструментом Запада, для войны с Россией. Таким образом, Россия и Запад – это те, кто больше всего выиграет или проиграет, как в войне, так и в идеологической и исторической перестройке Украины.
Вот тут-то и происходит вхождение реальной истории в геополитику. Россияне, сознавая свою единую общность с Украиной и украинцами, стремятся хоть как-то сберечь оболваненных пропагандой «братьев», а НАТОвцы пытаются открыть украинцам глаза на «правильную историю».
Но в этой «единой общности» русских и украинцев и таится подвох, на котором играет западный идеолог-политтехнолог. Запад говорит украинцам – вы всегда вторичны для русских, вы для них никто – буферная зона (вспомните риторику всех президентов Украины от Кравчука до Зеленского). А мы даем вам интеграцию, то есть свободу от российского влияния! «Но конечно, не сейчас и не сразу, а тогда и так же, когда и как», нужно только чуть-чуть потерпеть и избавиться от коррупции, провести реформы, выплатить долги…..
Если говорить об использовании истории в этом противостоянии, то… Тут ведь какой парадокс получается – мало победить на поле боя, нужно победить идеологически и подтвердить, что мы на правильной стороне истории. Потому что для того, чтобы стать победителем, нужно иметь за собой силу всего исторического опыта.
Расхожая мудрость о том, что «историю пишут победители» не работает в наше время. История – это своего рода манифест, идеологический принцип, против которого идет война, и с которым, конечно, побеждают в войне. И когда ты суть от сути истории своей страны, то тогда твоя победа обеспечена.
То, что сейчас происходит на Украине – это выражение двух принципиально разных политических парадигм, которые столкнулись в братоубийственной войне. У каждой политики должна быть своя история – и наоборот. И в этом же, украинском противостоянии, была атакована парадигма либерального мирового порядка, которая доминировала во всем мире последние тридцать лет.
/И в этом смысле – да, Россия действительно агрессор, поскольку она и без вооруженного конфликта, только своим существованием, подтачивала идеологические основы Запада/
Либеральный мировой порядок подразумевает, что политика и геополитика основаны не на объективных интересах государств и народов, а на ценностях; не только на постулатах демократии и прав человека, а на более широком пакете правил, которые включает в себя все, от свободного рынка до признания прав маргинализированных, девиантных, криминнализированных групп.
Помимо таких ценностей и правил, эта парадигма не только подразумевает, но и активно навязывает превосходство Запада в их реализации. Именно Запад определяет, что приемлемо, а что нет, и какие ценности являются цивилизационными. Таким образом, такой (западный) шаблон мышления предполагает универсальность и отрицает существование объективных национальных интересов, но, в то же время основан «на мире», в котором Соединенные Штаты доминируют в глобальной геополитике и структурах безопасности.
Другими словами, даже если что-то отвечает объективным интересам Запада, это не потому, что у Запада есть свои стратегические цели, а потому, что это необходимо для реализации цивилизационных ценностей. Лучше всего это можно увидеть в терминологии, используемой в развязываемых Западом войнах.
Фактически, почти ни одна война в мире, особенно та, которую ведут великие державы, не происходит между суверенными государствами. Та страна, которая хочет пойти войной, никогда не говорит, что нападает на другое суверенное государство из своих интересов – а это было принципом до второй половины 20-го века. Сегодня войны ведутся с террористами, нецивилизованными, тоталитарными режимами, автократиями, нарушителями прав человека, агрессорами.
Является ли украинский режим нацистским?
Да.
Оправданно ли нападение США на Ирак, когда они утверждали, что Саддам Хусейн обладает оружием массового уничтожения, которое до сих пор не найдено?
Нет.
Сказала ли Россия, что спецоперация на Украине – это обеспечение безопасности Российской Федерации?
Да.
Даже в этом, Россия не следует правилам, установленным Западом. Вот такие мы несовременные.
Идентичность и реальная политика
Духовный и ценностный элемент либеральной парадигмы, каким бы лицемерным он ни был, резко контрастирует с реальной политической парадигмой России, которая в значительной степени безразлична к любым ценностям. Россия выступают с позиции, идеи баланса между великими державами, которая реализуется через объективные государственные, национальные и другие интересы и если нет иных путей обеспечения национальных интересов, то включается механизм вооруженного противостояния. Народы, города, армии и государства – это клетки и фигуры на шахматном поле, для игры, которую ведут великие державы и государственные деятели.
Как утверждает Джон Миршаймер (в т. ч. «О влиянии израильского лобби в США на внешнюю политику») в этом наборе концепций, отношения между великими державами основаны на рациональном стремлении достичь региональной гегемонии в международной системе, которая не контролируется. Управлять ими можно только по соглашению между этими великими державами в мире, где державы признают друг друга и свои сферы влияния. А это и есть многополярный мир.
Для такого набора концепций, которые не являются аксиомами и не подтверждаются эмпирикой, история, как то, что произошло «на самом деле», не имеет значения. Для либеральной парадигмы история – это то, что оправдывает их цивилизационные нормы – все события, оправдывающие развитие мира в этом направлении, принимаются, а те, что рассказывают и доказывают другую историю – игнорируются. Поэтому для Запада не имеет значения тот факт, что Украина более тысячи лет связана с Россией самыми прочными связями, не имеет значения и сложная, и разнообразная структура населения, и, как следствие, историческая память украинцев. Главное для Запада – это то, как отделить украинцев от русских и как найти для этого историческое оправдание.
В этом и заключается «Украинская трагедия», которая меньше всего затрагивает тех украинцев, которые гибнут на полях сражений.
После Бухарестской декларации 2008 года, когда впервые была официально выдвинута идея о том, что Украина может стать членом НАТО, особенно после Майдана 2014 года, в украинском общественном мнении укрепляется идея о том, что их страна должна освободиться от статуса приграничья – «буферной зоны».
Не вдаваясь в искренность Запада по интеграции украинцев, для истории украинского национального сознания самое главное, что с Майданом и западными обещаниями украинцам представляется, что их свобода зависит от их идентичности. Украинцам сказали, что «вы сможете быть частью западной семьи народов (европейцев), тогда, когда примете их основную парадигму, которая относится и к истории, и к исторической идентичности. Ваша личность является следствием вашей истории, поэтому, если вы хотите быть свободными от русских, то ваша история должна быть освобождена от русских».
Таким образом, неопределенность идентичности у украинцев не обязательно связана с украинством. Она основана на гораздо более общей формуле: быть пророссийским – это значит автоматически быть антиевропейским. И наоборот – если ты проевропейский, то ты должен быть антироссийским. Просто так работает система и изменить ее невозможно.
Формирующие национальные мифы всегда сильнее, когда они основаны на эпической борьбе добра и зла. До сих пор украинцам приходилось делиться своими величайшими триумфами, как военными, так и культурными, с русскими и советскими людьми. Нынешняя же война дает им автономный источник мифа «о борьбе и страданиях за свободу».
И даже потенциальное поражение в этой войне окажет положительное влияние на украинское национальное сознание.
В то время как западные державы держали украинцев в подвешенном состоянии между идентичностью и историческими направлениями, Украина представляла собой аморфную массу, «яблоко раздора» в 600 000 квадратных километров с 40-ка миллионами жителей. Этот статус-кво был нарушен в 2014 году. Манипулируя мечтами украинцев об интеграции в богатое и упорядоченное европейское общество, Запад инициировал серию событий, которые теперь заканчиваются трагедией и уничтожением самой Украины.
В отличие от европейцев, которые после двадцати лет кровопролитных войн, в которых они участвовали, только что вспомнили, насколько ужасна война, хотя народы Балкан и Ближнего Востока знают, чем эти процессы заканчиваются. После братоубийственных войн бывшие братские народы почти никогда не получают «катарсиса» и не отделяются друг от друга. Мы видели это в распаде Югославии, и, скорее всего, это произойдет после завершения спецоперации. Украинцы не будут дальше от России и россиян, и не будут менее тесно связаны с нами, чем прошедшее тысячелетие.
Только теперь мы будем активнее ненавидеть друг друга.
Свежие комментарии